J Michael Waller and Fredo Arias-King / Center for Security Policy / July 21, 2021.
Дж. Майкл Уоллер, Фредо Ариас-Кинг
Все свои двадцать один год у власти Владимир Путин представляет себя обществу в образе спасителя России. Руководители этой страны всегда были загадкой для сторонних наблюдателей, но Путин загадочен вдвойне. Даже сегодня, после столь продолжительного нахождения у власти все, что касается мотивов и целей его деятельности, представляется труднообъяснимым. Многие западные критики воспринимают его как практически неуязвимого лидера. В то же время некоторые проницательные наблюдатели полагают, что он скрывает свою чрезвычайную уязвимость, которую можно эксплуатировать.
Эксплуатация слабостей Путина требует такого уровня неполиткорректности, что мало кто из иностранных наблюдателей рискует даже упоминать эту тему. Такое избегание приводит к потере огромного числа возможностей сдерживать диктатора, не рискуя причинить вред российскому народу или спровоцировать вооруженный конфликт.
При общей своей загадочности Путин особенно стремится скрыть смысл своих действий, их мотивов и целей. И в самом деле, сегодня, двадцать лет спустя специалисты по России не приблизились к пониманию Путина по сравнению с первыми годами его правления, когда многие приветствовали его как надежду на порядок после непредсказуемого правления его предшественника Бориса Ельцина. Лица, принимающие решения в отношении России на Западе, должны спросить себя, привели их действия к ослаблению железной хватки, которой Путин удерживает власть, или же только способствовали его усилению. Пока тактика кнута и пряника с постоянно усиливающимися санкциями нанесла существенный ущерб экономике, но не достигла политических целей, то есть, по существу, провалилась.
За более чем два десятилетия правления Путина его описания и рекомендации [экспертов] о том, как вести себя по отношению к нему, только подыграли его пропагандистскому образу как всемогущего и даже непобедимого. Многие наблюдатели, кажется, забывают, что Путин – всего лишь человек. Как и у всех людей, у Путина есть свой внутренний мир. Тем не менее, было мало понять внутренний мир Путина, не говоря уже о попытках использовать это понимание в политических целях.
В самой такой идее, однако, нет ничего нового. Покойный Джерролд М. Пост (Jerrold M. Post), который основал и в течение многих лет руководил Центром анализа личности и политического поведения ЦРУ, объяснил важность понимания психических особенностей мировых лидеров, сославшись на работу 1969 года о личности и политике:
«Личность лидера может быть особенно важна в следующих четырех ситуациях: когда он занимает стратегическое положение [оказываясь в нужное время в нужном месте], когда ситуация неоднозначна или нестабильна, когда нет четких прецедентов или рутинных требований к ролям, и когда требуется принятие поспешных или особенно трудных решений. В таких условиях особенно важен контекст, в котором действует политик, а влияние личности лидера возрастает в такой степени, которую только позволяют внешние ограничения».
Все они согласны только в том, что поведение Путина парадоксально. Реакции мировых лидеров на поведение Путина также часто парадоксальны, будь то реакции канцлера Германии Ангелы Меркель или любого американского президента: Барака Обамы, Дональда Трампа или Джо Байдена.
Обычные объяснения мотивов российского лидера сводимы к следующим четырем основным: а) Путин стремится увеличить свою власть и политическое долголетие, а также старается обогатить себя и своих друзей; б) восстановить Россию как влиятельную державу, Евроазиатскую, если не глобальную; в) сделать мир «безопасным для автократов» путем подкупа или запугивания иностранных элит; г) решает задачи, сочетающие три вышеперечисленные.
На основе этих предположений наблюдатели делают свои прогнозы. Но Путин снова и снова сбивает с толку экспертов по России. Недавний пример – это то, как Кремль добивался реализации своего знакового геополитического проекта – газопровода «Северный поток – 2», искусно преодолевая волны противодействия и санкций, проявляя большую настойчивость и не жалея денег на покупку влияния.
Затем происходит отравление Алексея Навального, из-за которого высокопоставленные немецкие политики (обычно реагирующие на скандальные действия российского руководства не без смущения, но терпимо) открыто заговорили об отмене «Северного потока 2». А пока Путин яростно отрицает отравление или даже сам факт систематического преследования Навального, накапливая сочувственные реакции влиятельных европейских апологетов, приходит новость о том, что собственность Навального конфискована властями в Москве как раз в тот момент, когда жертва отравления едва вышла из комы в Берлине. Потом Навального арестовывают немедленно по возвращению в Россию по откровенно сфабрикованным обвинениям, провоцируя протесты по всей России.
Поэтому кремленологам приходится вновь признавать, что особенности личности Путина могут значимо влиять на принятие политических решений, ставя под угрозу достижение важных политических целей. То есть понимание этих особенностей поведения российского лидера могло бы привести к более позитивным результатам.
Составление психологических портретов — скорее искусство, чем наука, ведь при нем почти никогда нет возможности проводить клинические исследования. Доклинические психологические оценки недостаточны для медицинских выводов. Это подчеркнули четыре психолога, с которыми авторы консультировались для этого исследования. В исследовании «Анализ моделей движения», проведенном в 2008 году Управлением сетевой оценки Пентагона – бюро, которое проводит глубокие исследования для разработки долгосрочного стратегического военного планирования, – был сделан предварительный вывод о том, что Путин страдает «неврологической аномалией», развившейся еще до его рождения, а именно расстройством аутического спектра, называемым синдромом Аспергера. Военные исследователи, основывавшие свою оценку на наблюдениях за тем, как Путин двигается, заявили, что они не смогли доказать свою теорию, не имея возможности «провести сканирование мозга президента России». Один из исследователей, доктор Стивен Порджес (Stephen Porges) из Университета Северной Каролины, не согласился с оценкой «синдром
Аспергера», но, судя сообщению в новостях, высказал предположение о том, что американским официальным лицам «необходимо создать более спокойную среду для общения, чтобы иметь дело с Путиным, чье поведение и мимика выдают человека, который занимает оборонительную позицию во время масштабных мероприятий, когда на него обращено всеобщее внимание». По словам самого Порджеса: «Если у вас есть дело к нему, вам желательно проводить личные встречи в тихом месте, а не встречаться в рамках крупного официального мероприятия».
Ян Х. Робертсон, нейропсихолог из Техасского университета в Далласе, написал: «После 15 лет пребывания у власти необходимо учитывать психологические факторы при анализе действий Путина и, что более важно, при принятии решения о том, как на них реагировать. И презрение [к слабости] нужно рассматривать как один из важнейших элементов его психологии. Это не только презрение почти ко всем западным лидерам, которых он считает слабыми и женоподобными в контексте маскулинной («мачистской») культуры. Важнее его презрение к их институтам, таким как международные договоры и законы».
Лелея обиды
Реальный Владимир Путин тщательно собирает и хранит обиды – настоящие и мнимые. Это плохо соответствует культивируемому образу сильного и уверенного в себе лидера.
Нина Хрущева и Гульназ Шарафутдинова среди прочего весьма проницательно подметили обидчивость и злопамятность Путина (его пристрастие к выискиванию и «лелеянию» будто бы нанесенных ему обид).5 Фиона Хилл и Клиффорд Гэдди [for full document and PDF, click here].